Татьяна Копыленко

Горячее солнце, холодный песок

Татьяна Копыленко родилась в Севастополе в 1966 году. Отец – выдающийся драматический баритон, в прошлом – ведущий солист Ансамбля песни и пляски Краснознаменного Черноморского флота, заслуженный работник культуры Украины, лауреат Премии искусств ГДР, почетный гражданин города Феодосия Тимофей Копыленко. Мама – инженер-конструктор Лидия Копыленко.

В авторском багаже Татьяны Копыленко несколько романов. Она не считает себя «писательницей», Татьяна считает, что «просто сочиняет истории и поэтому может считаться сочинительницей». Тем не менее, во время сочинения своих историй серьезно готовится, изучает сопутствующий материал.

О себе и своих героях она говорит так: «…Я родилась на солнечном берегу самого синего в мире Черного моря, выросла среди сказочной природы и древних легенд Крыма, под волшебные звуки Моцарта, Верди, Рахманинова… И, несмотря на то что судьба привела меня с теплого юга на морозный север, горячее южное солнце продолжает меня согревать, а плеск морских волн снится мне по ночам… В жизни я руководствуюсь чувствами и интуицией, а в людях больше всего ценю благородство, верность и способность любить… Таковы и герои моих книг: любовь и самопожертвование – вот их жизненный выбор… такова судьба… таково счастье…».

От автора

Ты никогда не можешь предугадать, как сложится твоя жизнь и кого ты повстречаешь на жизненном пути.

В юности кажется, что этот путь будет бесконечным и обязательно счастливым.

Но проходят годы, и вдруг, неожиданно для себя, ты обнаруживаешь, что жизнь складывается не так ожидаемо радужно, что люди, которых ты считал друзьями, – предают, а тот, кто, казалось бы, не является для тебя близким человеком, – без лишних разговоров протягивает руку помощи, не преследуя собственной выгоды, не ожидая благодарности в ответ.

Такие люди несут в Мир Любовь.

Во многом именно благодаря таким людям Человечество до сих пор живо.

В этой книге практически все – вымысел. Кроме одной истории.

Уверена, что читатель поймет, какая история действительно произошла в жизни, несмотря на то, что современному человеку именно она может показаться вымыслом – Любовь и Самопожертвование все чаще опускаются все ниже в шкале ценностей нашего общества. Это – не мораль. Это – попытка напомнить.

Я выражаю глубокую благодарность Н. В. за то, что она поделилась со мной историей из жизни: без нее моя книга никогда бы не обрела своего «золотого сечения» и навряд ли была бы когда-нибудь завершена. Благодарю!

Благодарю Интернациональный Союз писателей за подвижническую деятельность и желаю успехов во всех начинаниях.

Девушка

– …Ты не любишь меня… ты не любишь меня… ты не любишь меня.

Она почти беззвучно шептала эти слова в его спину – каменную и чужую. Голос ей подчинялся с трудом – когда он сказал, что уходит от нее навсегда, словно небо упало ей на голову. Ее оглушило, в ушах зашумело, стало нечем дышать, ноги подкосились, и она опустилась, скорее, упала на песчаный берег. В груди у нее разгорался пожар: ее любовь, ее страсть к этому человеку жгла ее изнутри словно раскаленное солнце, окружающий мир плавился от этого жара, меняя свои очертания, искривляясь и пугая.

Он сидел рядом, повернувшись к ней спиной, еще минуту – или вечность? – назад такой родной и теплой, к которой она так любила прижиматься щекой в минуты усталости. Теперь его спина словно кричала ей в лицо: «Уйди! Ты больше не нужна! Ты чужая! Чужая!! Чужая!!!»

Напрягая остатки сил, продираясь сквозь марево потрясения и боли, она попыталась дотронуться до него так, как любила это делать – прислониться щекой к его плечу.

Он словно почувствовал – и не захотел этого прикосновения, а может быть, ему просто наскучила эта сцена или он посчитал, что все здесь закончил. Он легко поднялся, легко отряхнул песок с синих выцветших джинсов, и легкой походкой, прогулочным шагом, словно танцуя, двинулся вдоль берега, с каждой секундой удаляясь все дальше, дальше, дальше… от нее… из ее жизни. Он исчезал, растворялся, ускользал, как холодный песок утекает сквозь пальцы.

… из ее жизни…

Только и осталась тонкая цепочка его следов на песке…

Она глядела ему вслед – молча, недвижимо, словно в трансе. Его следы медленно, но безжалостно смывали пенные волны, их тихий плеск убаюкивал, гипнотизировал, что-то ей внушал.

Когда он скрылся из вида, она почувствовала, что ее сердце остановилось, а жизнь кончилась. Не опустела, не разбилась, не изменилась. Кончилась. Она умерла.

На мгновение к ней вернулась реальная картинка мира, она увидела, что на песке остался след от его тела, там, где он сидел. Она подползла к этому отпечатку и разровняла песок рукой. Все. Теперь она уже мертва окончательно.

Она медленно поднялась и подошла к кромке воды. Морские волны набегали на ее ноги, сумерки опустились на ее сознание, зрение обратилось извне внутрь ее души, она увидела в ней черную бездну… и ничего больше.

Она сделала шаг, потом еще один, еще и еще. Волны то притягивали, то мягко отталкивали ее. Она медленно, но упорно шла вперед, ей было просто необходимо двигаться – и она двигалась до тех пор, пока волны не обняли ее всю и не сомкнули свои объятия над ее головой…

Девушка глубоко вздохнула и открыла глаза. Прямо в лицо ей смотрел парень. Она его никогда раньше не видела, но ей казалось, что она его знает. Странно, что он смотрел на нее с укором и болью, так, словно она причинила ему глубокое страдание.

Но ведь она его не встречала раньше, как она могла заставить его страдать? Он еще так молод, почти юн. Его каштановые слегка вьющиеся волосы мокрыми прядями падали на овальное приятное лицо с нежной кожей. Голубые глаза блестели так, словно в них стояли слезы, и она не могла понять – то ли это капли морской воды висели на его длинных черных ресницах, или он действительно был готов разрыдаться.

Она лежала на песке, глубоко и часто дыша, словно рыба, выброшенная водой на берег. Даже море ее не приняло, даже море ее не хочет. Или. Просторные брюки и футболка юноши были насквозь мокрыми, он поддерживал ее голову руками и заглядывал ей в глаза, словно ища ответ на какой-то жизненно важный вопрос.

Юноша отвел мокрые волосы с ее лица, подсунул под нее руки, поднял, словно ребенка, подхватил ее сумочку и осторожно пошел вдоль берега, в ту сторону, куда еще недавно ушел ее любимый. Через несколько минут он донес ее до кабриолета, припаркованного прямо на пляже, положил ее на заднее сиденье, поудобнее устроил, сел на водительское место, завел мотор и мягко двинулся с места.

Она лежала на спине и смотрела вверх. Небо над головой было таким чистым, таким ясным и безмятежным – ему были чужды земные страсти, горечь потерь, яд обид, отравляющий жизнь. Она закрыла глаза, плавное движение убаюкивало, ее клонило в сон.

Мягко шурша колесами, кабриолет остановился у городской больницы. Юноша снова взял девушку на руки и направился в приемный покой. Он уложил ее на широком диване, нашел дежурного врача, проследил, чтобы ее приняли на осмотр, на прощание еще раз заглянул ей в глаза, погладил по щеке и ушел.

Медсестры захлопотали над ней. Она не понимала, зачем вся эта суета вокруг нее – ведь она все равно умерла, но ее сил хватало только на то, чтобы молча подчиняться этой заботе. И так же молчаливо и безучастно она позволила докторам себя осмотреть и отвести в палату. Вечером она села у окна и стала смотреть на небо. Теперь оно было уже не голубым, а темно-темно синим, с красивыми, пока еще редкими звездами. Она смотрела на них и вдруг вспомнила слова, которые ей сказал любимый перед тем, как уйти от нее навсегда.